Онлайн-сборник
"В закоулках истории"

Игральный зал, за стол садятся люди,
И каждый шёл с победой на устах,
Но карты здесь единственные судьи,
Они решают, кто уйдёт в трусах.
И проигравших здесь не пожалеют —
Они не плачут, не ревут в платок,
В глазах больных азарт, они болеют
Игрой, победой – встали на поток.
Но лишь победы гаснет огонёк,
Они и замечают – кем остались
Здесь за столом не жгучий паренёк,
А бедный и беспомощный игрок,
Когда азарты только разгорались...
Очнулся он с слезами на глазах,
Проигран дом, семья, отцовский бизнес
Он стал никем, оставшись лишь в трусах -
Путь лишь один... хотя в мечтах был принцем.

Вторая ночь без сна:
Труды Литературы,
Поэзия и проза для меня
Как будто каторга, терроры
Для рассудка и в целом бытия.
Поэзия стреляет из ружья.
И полные воды кидает взоры,
Не объясняя что, зачем, куда…
И оставляя лишь одни сумбуры
Ждет от меня весёлого лица

Я убил Николая Романова,
Я стрелял средь десятка других.
Моя пуля, как все, одинакова,
Стала пуще поступков грешных.
Я его содержал неласково,
Император был словно в тюрьме,
И плевать мне, что даже классово
Я был ниже его в стране…
Я простой работяга с завода,
Получивший отсрочку с войны,
На меня была выдана квота -
Но в итоге я… сын… Сатаны?
Окна дома покрасили известью,
И гулять разрешали лишь час,
Опасались его публичности,
Запирали от лишних глаз.
Пятьдесят императору стукнуло,
Двадцать третьего съехались вместе,
Дети их из Тобольска приехали -
Обнимались, смеялись как дети…
Я убил Николая Романова,
И детей, и семью, и прислугу,
Я убил их, как крыса поганая,
Выполняя приказы преступные.
Да, правителем был бестолковым,
Вёл себя, как напыщенный тигр,
Развязал он конфликт тупиковый,
И позорный портсмутский мир.
Распустив пару раз госдуму,
Не желая делить с ними власть,
Он навёл средь народа смуту,
Но и это чтоль повод стрелять?

Вот вам букет! Маяковский скончался вчера,
А букеты идут и идут своей чередой…
И Татьяна стоит с сигаретой в руках у окна,
Видит образ гиганта с несокрушимой спиной.
Он признался в любви, она молчаливо и гордо
Поклонилась ему, но ответа не дав никогда,
И игра беспощадная самого гнусного сорта -
Поглумившись над этой любовью, сама умерла.
Лили Брик их свела, разлучила и пулю повесила,
Прямо возле виска величайшего в мире писца…
Но потом, сквозь года, приукрасив это известие,
Люди скроют историю женщины-подлеца.

Привет, прошла уже неделя,
И месяц вскоре пролетел.
Я слышу песенки свирели,
И проезжая, между дел
Квартал, где наша песня спета,
И жизни звук почти затих,
Не ожидая, ни «привета»,
Ни взор увидеть твой на миг,
Я поднимаю взгляд на небо:
Там солнца луч сквозь облака
Стремиться вниз пробиться смело
Чтоб показать: «Иди туда!»
Я улыбаюсь на минутку,
Твою улыбку вспомнив вдруг.
Меня пронзает словно шутка:
Веселый смех девичьих губ.
Глаза, что раньше так горели,
Пылали пламенем свечи:
Сейчас мерещатся в Апреле,
И в Майской темноте ночи.